В вышедшем из печати очередном номере издаваемого Московской духовной академией журнала «Богословский вестник» (№ 2, 2022 год) опубликована вторая, заключительная часть статьи митрополита Костромского и Нерехтского Ферапонта «Материнское благословение: к вопросу об участии чудотворной Феодоровской иконы Божией Матери в призвании на царство Михаила Феодоровича Романова в 1613 году».
Прочитать первую часть статьи в формате PDF можно здесь. Со второй частью статьи можно ознакомиться здесь.
Приведем заключительный фрагмент работы главы Костромской митрополии, в котором излагаются выводы автора.
«1) Церемония призвания на царство Михаила Романова в 1613 г. проводилась по образцу такой же церемонии 1598 г., когда на царство призывали Бориса Годунова. Этим объясняется текстуальное сходство утверженных грамот 1598 и 1613 гг.: речи и диалоги, звучавшие в Новодевичьем монастыре, спустя пятнадцать лет были повторены в Ипатьевской обители. Однако, в отличие от предсказуемого согласия Бориса Годунова принять избрание на царство, в 1613 г. соборное посольство до конца не было уверено в успехе своей миссии, а матери Михаила Феодоровича, инокине Марфе, пришлось делать не декоративный, а реальный, труднейший и психологически тяжёлый выбор за себя и за своего юного сына.
2) Важнейшей частью церемонии призвания и в 1598 г., и в 1613 г. стало умоление иконами. Для этого в Ипатьевский монастырь были принесены из Москвы чудотворная Петровская икона Богоматери и образ святителей Московских, а также главная святыня Костромы – чудотворная Феодоровская икона Пресвятой Богородицы, за которой московское посольство утром 14 марта специально пришло в Успенский собор Костромского кремля.
3) Поскольку в церемонии 1613 г. не участвовал патриарх, заключительное благословение принявшего избрание на царство Михаила Феодоровича Петровской иконой, подразумевавшееся церемониальным последованием, было заменено тем, что инокиня Марфа пред ликом чудотворного Феодоровского образа поручила своего сына покровительству Пресвятой Богородицы и произнесла знаменитые слова: «Се Тебе, о Богомати…». Именно это событие следует трактовать как начало царского пути Дома Романовых под осенением Феодоровской иконой Царицы Небесной, которое нередко связывают с выражением «материнское благословение».
4) Допущенное отступление от церемониального обряда и неизвестность Феодоровской иконы (как местной костромской святыни) участникам московского посольства привели к тому, что составители официальных документов 1613 г. предпочли не включать в тексты конкретных указаний на Феодоровский образ Богоматери и его роль в событиях 14 марта. Такие указания впервые (из известных нам источников) появились в «Новом летописце», составленном в 1630 г. при дворе патриарха Филарета.
5) Самый известный источник сведений о событиях того времени, «Сказание Авраамия Палицына», описывает происходившее в Костроме тенденциозно, формально не искажая фактов, но выбирая лишь некоторые эпизоды. Поскольку старец Авраамий стремился подчеркнуть роль московских святынь (и свою собственную) в событиях 14 марта, любые упоминания о Феодоровской иконе в его произведении отсутствуют, а хитроумные недоговорённости побуждают читателя сделать вывод, что ключевую роль в призвании Михаила Феодоровича на царство играл чудотворный Петровский образ Царицы Небесной из Успенского собора Московского Кремля. Однако в «Сказании» троицкого келаря отмечены и уникальные факты, не упоминаемые в иных документах, поэтому его сочинение следует рассматривать в комплексе с другими источниками того времени, по возможности воссоздавая объективную картину происходившего.
6) От событий 14 марта, связанных с чудотворной Феодоровской иконой, следует отличать состоявшееся (по всей видимости) 19 марта собственно материнское благословение на царское служение. Последнее было преподано инокиней Марфой сыну посредством списка с чудотворной Феодоровской иконы Богоматери перед их отъездом из Ипатьевского монастыря в Ярославль и далее в Москву. Данный список, по одним сведениям, хранился в Троицком соборе Ипатьевской обители, по другим – пребывал в Богородице-Рождественской придворной церкви Московского Кремля.
7) Мнение некоторых современных исследователей о том, что призвание и благословение Михаила Феодоровича на царство были связаны с чудотворной Петровской иконой Богоматери, следует признать необоснованным в том смысле, что принесённый из Москвы Петровский образ (как и Феодоровская икона) присутствовал при умолении иконами, однако самый драматичный эпизод событий 14 марта, отмеченный словами инокини Марфы: «Се Тебе, о Богомати…» – был связан непосредственно с чудотворным Феодоровским образом Пресвятой Богородицы.
8) Об особой роли чудотворной Феодоровской иконы Божией Матери при начале исторического пути царского Дома Романовых свидетельствуют многочисленные факты её чрезвычайного почитания царской династией на протяжении всего XVII в., начиная непосредственно с 1613 г., в том числе установление особого празднования в честь Феодоровского образа под 14 марта. Однако специфические обстоятельства (в том числе и вышеописанное отступление от образца церемонии) обусловили то, что это празднование в XVII столетии оставалось семейным торжеством для Романовых и местным – для Костромы, то есть так и не получило общецерковного распространения».
Соб. инф.
На фото: 14 марта 1613 года в Ипатьевской обители. Современная роспись церкви во имя святых мучеников Хрисанфа и Дарии, Свято-Троицкий Ипатьевский мужской монастырь.
